Убьем в себе Додолу - Страница 60

Свет ждал.

Наконец Буня тряхнул головой, и зайчик с его лысины ударил Свету прямо в левый глаз.

— Сядьте, Сморода, — сказал Буня. — Собирать Контрольную комиссию для вашей проверки нет никакой необходимости. Никто вас не подозревает.

— Это сегодня, — сказал Свет. — А вчера?

Буня махнул на него рукой:

— Бросьте! Какой вам был резон убивать Барсука?

Свет обратил внимание, что Лапоть не подтвердил, но и не опроверг тот факт, что вчера Свет-таки находился в числе подозреваемых.

— Одним словом, забудьте об этой чепухе! — Буня дождался, пока Свет снова сядет в кресло, и продолжал: — Пусть эта проблема вас не волнует: ею есть кому заниматься. А вот новой матерью Ясной, кроме вас, заняться некому. И потому я вас прошу: прекратите отвлекаться. Ваша главная задача сейчас — раскрутиться с этой паломницей. Убийцу же Барсука отыщут и без вашей помощи.

— Но пока что не отыскали! — сказал Свет.

— Отыщем! — Буня впечатал ладонь десницы в крышку стола. — Отыщем как миленького! Определим, кому до зарезу необходимо было убрать академика, и отыщем!

Свет хотел сказать, что, если подумать, то до зарезу убрать академика было необходимо хотя бы чародею Смороде. Но не сказал: ведь Буня не ехал после эксперимента в карете Кудесника и знать не знал, о чем они там говорили. На объяснение собственных мотивов потребовалось бы некоторое время. А к Свету вдруг явилась очередная любопытная мысль.

— Хорошо, — сказал Свет. — Спасибо, что успокоили! А я, грешным делом, предположил, что это именно вы надоумили Кудесника пригласить меня на гуся с яблоками.

— Фаршированный гусь у него всегда хорош. Я бы с удовольствием отведал…

— А вас он не приглашал?

— Меня нет. И это доказывает, что вас он приглашал совсем не с той целью, какая пришла вам на ум. Иначе я бы наверняка был приглашен с вами на пару.

Свет встал:

— Да, вы правы. Простите, что отнял у вас столько драгоценного времени. Пойду раскручиваться с паломницей. — Он протянул Буне десницу.

Буня, сверкнув лысиной, ответил на рукопожатие, но Свет заметил, что опекун министерства безопасности продолжает контролировать свой ментальный образ. А значит, верить сказанным Буней словам — все равно что бросаться снежками в солнышко. Лучше уж оборотиться Хорсом и наоборот, кидать солнечные лучи в снег. Если не попадешь лучиком в лысину Лаптя, Купала оный снег растопит. А в талой водичке может обнаружиться кое-что стоящее.

И потому, выйдя из приемной опекуна министерства безопасности от Палаты чародеев Буни Лаптя, чародей Свет Сморода тут же направил свои стопы в кабинет сыскника-волшебника Буривоя Смирного.

Смирный оказался у себя. Как и Лапоть, трудился над некими важными документами.

— Здравы будьте, брат!

Смирный взглянул на незваного гостя не очень дружелюбно и перевернул текстом вниз лежащий перед ним лист бумаги:

— Будьте и вы здравы, чародей! Заходите.

Свет зашел. И даже сел на стул, стоящий с противоположной от хозяина стороны стола. На этом стуле обычно сидели те, кто попадал в сей кабинет отнюдь не по собственному желанию. Свет поделился этим своим наблюдением с сыскником.

Смирный откровенно поморщился:

— Вы знаете, чародей, у меня не так уж много времени, чтобы выслушивать ваши догадки по поводу стульев в моем кабинете. Простите, но меня ждет отчет.

— Как я понимаю, в отчете этом ничего особенно радующего не предвидится?

Смирный посмотрел на него с неудовольствием, но промолчал.

— Думается, традиционные версии у вас не подтверждаются, — продолжал Свет. — Научные противники академика не настолько завидовали своему конкуренту, чтобы решиться на убийство. Ибо, будучи обычными людьми, не до конца понимали важность его открытия…

Сыскник снова поморщился и снова промолчал. Глаза его блуждали по лежащему на столе бумажному листу.

— Я прав, брат?

Самая обычная вежливость требовала от сыскника ответа на прямо поставленный вопрос. И он ответил:

— Вы знаете, чародей… Поскольку вы не привлечены к сыску официально, я думаю, мне не след углубляться с вами в его обсуждение.

Свет кивнул: было бы странно услышать от сыскника какой-либо иной ответ.

— Извините, чародей, мне надо работать! От меня ждут отчета.

— Да, — сказал Свет, — работать надо. Но сидя за отчетом не забудьте, что убить человека могут не только научные противники. Друзья и знакомые — тоже. Таким знакомым был я. И задайте себе вопрос: почему академик погиб именно в тот вечер? Почему не раньше? Или не позже…

Он встал и не прощаясь направился к двери. На пороге он оглянулся. Сыскник, постукивая кончиками перстов по столу, задумчиво смотрел ему вслед, и было в его взгляде нечто, позволившее Свету понять: зерна упали в хорошо унавоженную почву.

За обедом Свет вновь обратил внимание на странное поведение Забавы. Как и утром, синие глаза служанки и не думали метать ставшие уже привычными молнии. Более того, она с достаточной степенью учтивости опекала Веру. Словно хозяйка дома — редкого и долгожданного гостя.

Поймав удивленный взгляд хозяина, Забава смутилась и в ту же минуту ретировалась бы на кухню, если бы ее присутствие в трапезной не было необходимым. Все-таки обед не завтрак: все блюда на стол сразу не выставишь.

Свету стало совершенно ясно, что между служанкой и гостьей возникла какая-то связь, направленная, похоже, против него. Можно было бы, конечно, взяться за служанку. Она бы наверняка не выдержала хозяйского давления и раскололась. Но невелика заслуга для чародея — справиться с простой девушкой, помимо всего прочего, в оного чародея еще и влюбленной. Поэтому Свет решил взяться за гостью. Тем более что и в самом деле пора: скоро и Кудесник, и Буня Лапоть перестанут понимать его медлительность.