Убьем в себе Додолу - Страница 50

Забава вытерла слезы, помотала головой:

— Ничего не получится. Он сразу поймет, что я вру.

— Не поймет! — Вера победно улыбнулась. — Он может понять только в том случае, когда ложь направлена ему во вред. А вы соврете исключительно для его же пользы.

Паломная седмица стала ближе еще на один день.

Репня сдал ключ от кабинета сменщику, доложился старшему врачу и покинул здание Временной медицинской комиссии. Перед ним во весь рост встала проблема свободного вечера. Ни с кем из приятелей он встретиться сегодня не договорился, а на любовном фронте в последнее время образовался небольшой отпуск, что было весьма не кстати. Но не все ведь в жизни зависит от мужчины. Любовь — работа для двоих…

Впрочем, если говорить честно, то нынешняя свобода была даже хороша. Во всяком случае, опосля недавнего знакомства с потерявшей память паломницей он бы не пожелал сейчас встречаться ни с кем другим.

Это было какое-то наваждение. Ну что могло быть в этой куколке такое, чего он не знал? Да, была в ней стать, но с каких это пор его можно было зацепить статью до такой степени. Стать — лишь повод для одной-двух встреч, покудова дело не дойдет до постели. Стать — чтобы переспать. А в постели сразу же выясняется, что за статью у них у всех скрывается одно и то же.

Но эту куколку ему хотелось увидеть снова.

Репня шел по площади Первого Поклона, поглядывая на хорошеньких паломниц, жаждущих преклонить колени перед богиней судьбы, и размышлял о том, что могло выгнать всех этих девиц из родительских домов и погнать в неблизкую дорогу. Правда, все они как правило отправлялись в паломничество под присмотром матерей, нянек или старших сестер, но ведь не секрет и то, что в Паломную седмицу около Перыни для многих паломников начинается путь, завершающийся свадьбой. Такова статистика, а статистика все знает. Может, за этим и едут сюда молоденькие красотки?

В то, что они желают токмо поклониться богам, Репня не верил. Как не очень верил в этих богов вообще. Он уже давно считал, что богов выдумали волхвы и волшебники, дабы держать в подчинении простых людей. Волшебников Репня еще терпел — без них не проживешь, — но какую пользу княжеству приносят волхвы?..

Он покинул площадь, и его мысли вновь вернулись к беспамятной паломнице. Но теперь он не ломал голову над тем, чем она могла его зацепить. Впрочем, теперь он себе и не лгал. Зацепила она его тем же, что и другие. И хотел он с нею не просто встретиться, он хотел с нею еще раз переспать. А вот такого с ним не было уже давно. В последнее время все они стали для него девицами на один вечерок. Познакомился, переспал, познакомился, переспал… Совсем перестали греха бояться!

Но эта куколка, кажется, затронула в нем не токмо корень. Жалко лишь, что она теперь ему совершенно недоступна. В дом к чародею Смороде запросто не проникнешь.

И тут Репне в голову пришла мысль, как это можно организовать. Он аж присел на уличную скамейку — такая в ноги ударила слабость. Идея была чрезвычайно дерзкой, но вполне могла оказаться осуществимой на практике. Вряд ли эта девица стала бы рассказывать кому бы то ни было о том, что произошло у нее с врачом во время медицинского осмотра. Для этого надо быть последней дурой!.. Нет, идея хороша. А попытка — она, как известно, не пытка. Может, что и выгорит — чародей Сморода, как известно, волшебник, его любовные эмоции не интересуют.

Репня вскочил со скамейки, кликнул проезжавшего мимо свободного извозчика и отправился на Торговую сторону.

За ужином прислуживала Ольга.

— А где Забава? — спросил Свет у Берендея.

— Она плохо себя почувствовала. Лежит в своей комнате.

Ужин протекал прекрасно. Гостья молчала и только поглядывала время от времени на хозяина. Словно ждала, что он украсит стол беседой. А он только рад был, что можно помолчать. После тренировки в нем явственно накопилось раздражение, и следовало побыстрее перебраться в кабинет и заняться разрядкой. Впрочем, надо было еще перемолвиться парой слов с Забавой. Если она заболела, позднее поговорить не удастся: ей придется пораньше лечь спать.

— Я, пожалуй, зайду к вашей племяннице, — сказал он Берендею. — Посмотрю, что с ней.

Берендей даже вздрогнул от удивления. А Свет подумал, что и в самом деле никогда особенно здоровьем прислуги не интересовался. И уж тем паче в ее комнаты не заходил. Но ведь можно и начать, не так ли?..

Он перехватил очередной взгляд Веры. Взгляд был странным — в нем явно читалось ожидание. Впрочем, мало ли что женщине на ум придет! Если считать содержимое ее мозга умом… Впрочем, не будем забывать, что наша гостья — предполагаемая волшебница. И стало быть, не свойственное волшебнице поведение преследует собой определенную цель. Во всяком случае, к этому надо быть готовым. Тогда она не застанет меня врасплох.

Он не стал ждать, пока гостья закончит ужин, извинился и отправился к Забаве.

Забава была потрясена его визитом не меньше своего дяди. Она лежала на койке поверх одеяла и широко раскрытыми глазами смотрела на хозяина. Его появления здесь она определенно не ожидала.

— Что с вами?

— Голова болит. — Она тут же спохватилась: — Ой, да ничего страшного. Полежу немного — пройдет.

Свет поморщился:

— Я, конечно, не квалифицированный врач, но головную-то боль снять способен. Могли бы попросить…

И обнаружил, что эти слова стали для Забавы еще большим потрясением, чем его появление здесь. Она даже дар речи потеряла. Впрочем, верно… Ведь он никогда не лечил своих домочадцев. Всегда считал, что каждый должен заниматься своим делом. Врачи — лечить, волшебники — колдовать…