Убьем в себе Додолу - Страница 42

Поздоровались. Буня попросил Смирного ознакомить его и чародея Смороду с добытыми следствием фактами.

— Вечор, — сказал Смирный, — около восьми часов, академик отправился из института домой. Как показал его кучер, ехали обычным маршрутом. Никаких происшествий по дороге не случилось. Академик находился в экипаже один. Никого с собой не подвозил. Никуда не заезжали. Когда въехали во двор дома, кучер спустился с козел, открыл дверцу кареты, а там — труп.

— Орудие преступления? — спросил Лапоть.

— Отсутствовало. Характер разреза тканей позволяет предположить, что смертельный удар был нанесен узким обоюдоострым режущим предметом. Более точные данные будут получены опосля аутопсии.

— Отпечатки перстов?

— Достаточно много. В наших архивах ни одного из них не зафиксировано. Впрочем, в экипаже с академиком в последние дни ездило немало людей.

— Иными словами, — сказал Лапоть, — академика мог убить человек, который ранее преступлений не совершал. Что-либо из вещей убитого пропало?

— Да. Пропал кошелек с кое-какой мелочью. Думаю, это попытка увести следствие в сторону, желание представить происшедшее как ограбление.

— Почему?

— Потому что обычный человек проникнуть в карету незаметно вряд ли способен, а волшебнику для ограбления не было необходимости убивать.

Буня подумал и сказал:

— Пожалуй, вы правы.

— Насколько мне стало известно, с сегодняшнего дня академика должны были взять под охрану стражники-волшебники, — продолжал Смирный. — Причины этого мне никто не сообщил, но полагаю, что произошло нечто, потребовавшее подобного уровня охраны.

— Произошло, — сказал Буня. — Если бы мне могло прийти в голову, что произойдет еще и убийство, я бы распорядился взять под охрану академика еще вчера. — Он виновато посмотрел на Света. — К сожалению, это потребовало бы кое-каких мероприятий, существенно осложнивших бы жизнь академику и задержавших его на работе до поздней ночи… Но мы слушаем вас, брат Смирный.

— В качестве предварительной версии предлагаю следующую… Нападение было произведено волшебником. А нож использовался для того, чтобы не применять Ночное волшебство и, стало быть, избежать возможности разоблачения со стороны Контрольной комиссии.

— Вы что же, — удивился Буня, — полагаете, что академик убит кем-то из наших?

— Я покудова ничего не полагаю, — сказал Смирный, — я излагаю возможные варианты. К тому же, насколько мне известно, Контрольные комиссии существуют не только у нас, но и во всех цивилизованных странах.

— Хорошо. — Буня повернулся к Свету. — Будут ли у чародея Смороды вопросы?

— Нет, — сказал Свет. — Факты ясны. А предположения и варианты на данном этапе мне кажутся излишними. Сначала надо сделать магическое проявление.

Они отправились во двор.

Карета, в которой было совершено преступление стояла в сарае. Тут царил полумрак, и для волшебного действа обстановка была очень даже подходящей: работе не мог помешать ни солнечный свет, ни ветер.

Проявляющая смесь у сыскника была уже готова. Он достал из своего баула курительницу, спички и посмотрел на Света:

— Тут есть одна сложность. Место преступления — я имею в виду экипаж академика — невелико по объему. Боюсь, нам будет не очень удобно находиться при окуривании внутри.

Свет задумался. И в самом деле, в карете во время окуривания много не насидишь — дым глаза выест. А дверцы должны быть закрытыми, иначе окуривание станет бесполезным. Если же окуривать весь сарай, то потребуется не курительница, а стационарное кадило. И не будет никаких гарантий, что в спектрограмме следы вчерашнего происшествия не смешаются со следами каких-либо событий, происходивших в самом сарае — вон он какой старый. Может, здесь баранов резали!.. И хотя баран — не человек, его смертный ужас вполне мог впечататься в стены сарая. Тем паче если баранов было много… Поди потом разберись!

— У экипажа дверцы с обеих сторон, — сказал Смирный. — Можно поставить курительницу на пол кареты, а самим подождать здесь. Потом быстро, через обе дверцы, проникнуть внутрь. Чтобы дым не успел выветриться. Только там вряд ли хватит места для троих.

— Я бы тоже хотел посмотреть, — сказал Буня Лапоть, глядя на Света.

Свет пожал плечами:

— Пожалуйста! Я могу и здесь постоять.

Буня, по-прежнему глядя на Света, некоторое время пребывал в раздумьи.

— Нет, — сказал он наконец. — Чего ради мы тогда вас сюда вызвали? Смотрите вы вдвоем. Брат Смирный достаточно квалифицированный сыскник, а у вас есть алиби. Так что резона мешать следствию с вашей стороны нет.

Ого, подумал Свет. Они уже и меня прощупали. Когда, интересно? Не иначе утренний «курьер» позаботился. Успел поинтересоваться, в какое время хозяин вечор вернулся и не уезжал ли еще куда-либо. Надо будет разобраться, у кого длинный язык. Впрочем, было бы странно, если бы Буня прежде, чем привлечь меня к делу, не произвел проверку.

Он кивнул. Сыскник насыпал в курительницу проявляющую смесь, зажег и поставил бронзовую пиалку на пол кареты. Закрыл плотно дверцу.

— Надеюсь, мы узнаем что-нибудь новое, — сказал Буня. — В противном случае все обернется лишь потерей времени.

— Никогда не мешает проделать дополнительную проверку, — не согласился с ним сыскник. — Пусть ничего нового не узнаем, зато спать будем с чистой совестью.

— В этом вы правы, — сказал Буня, — но я все равно не буду спать спокойно, покудова не найдем убийцу.

Сыскник пожал плечами: для него это было обычное дело в цепочке таких же дел, ведь он не знал об установке, которую изобрел академик.